Промчались годы, десятилетия после Великой Отечественной войны. Ох, как изменилась наша жизнь! И скоро некому будет рассказать о войне. Потому нынешние и будущие поколения, читайте этот сборник В нём к вам обращается прошлое – из войны...
Оно всегда будет волновать живущих. Чтобы созидать настоящее и будущее, надо знать прошлое о павлоградцах, об их беспримерном мужестве и подвигах в самой кровопролитной Великой Отечественной войне.
Читайте о них, дивитесь. Вы не жили с ними – грустите. Они были гостями земли, жили в тягчайший смертный час. И пусть в ваших глазах горит их тоска, а в сердцах – неугасимая их любовь к жизни. Они далеко расписали в века свою яркую жизнь. В ней бывало всякое, чего-то, может быть, и не жаль. Но многое хочется остановить, задержать, не пустить в забвение, особенно события, значимые для истории. Черпать из них знания, беречь, как святыню, чтобы светила, как маяк во тьме морской. Не позволить раствориться во тьме веков, чтобы не стать добычей беспамятства. Это они вызывают из невозвратного далёка к нынешним и будущим жителям Отчизны: "Помните нас! Вам идти дальше, идти, пока стучат сердца, и знать, что нет у пути ни меры, ни конца. Так примите наши деяния как завещание святое, храните и передавайте грядущим на века".
Читайте, завидуйте, равняйтесь совестью на бессмертных. Память – это рай, в который обязан стремиться каждый живущий!
Нина Афанасьевна Агафонова,
главный редактор сборника,
член Национального союза журналистов Украины
Так начиналась война (глава из книги)
У людей, переживших то трагическое время, на весь век сохранилось чудовищное представление войны. Такое не забыть, не вычеркнуть из памяти, не исчезнет с переменой места жительства, щемящей болью, ужасом будет стучать в сердце до последнего дыхания.
И каждый, кому довелось быть участником тех страшных событий, просто очевидцем, способен создать образ войны, похожий на изображение Последнего дня Помпеи кисти великого Карла Брюллова.
Мне рассказывали десятки павлоградцев, как начиналась война. Но тогда не думалось, что придёт время, когда пожалею о незаписанном, что большинство рассказчиком уже давно в мире ином, оставив живым тревоги, печаль, великую боль утраты и благодарную память за счастье.
Но однажды произошло событие, заставившее меня пристально заняться восстановлением событий дня первой немецкой бомбёжки города.
Зимой 1999 года позвонила из Новомосковска незнакомая женщина. Представилась: "Я Бондарук Клара Сергеевна. Случайно узнала о Вас в издательстве "Зоря" города Днепропетровска. Теперь часто читаю вашу газету "Слово ветерана", где встречаются материалы о Великой Отечественной войне. Ваша газета печатается здесь, и мне дали Ваш телефон. У меня есть личная просьба. Я и мои двоюродные сёстры, их дети, наши внуки разыскиваем тех, кто может что-нибудь прояснить о гибели моего дяди Юхимца Фёдора Сергеевича в августе 1941 года на станции Павлоград".
Так завязалась наша многолетняя переписка и звонки. Я обязалась провести собственное расследование того, что произошло на станции Павлоград 8 августа 1941 года.
Неоднократно бывала у старожилов посёлка Южный, записала их свидетельства, посетила кладбище по улице Боженко и при выезде из города на посёлок Химзавода. Частично эти материалы были использованы в названной газете в течение 1999-2002 гг. Некоторые привожу в данном сборнике.
Надежда Фёдоровна БАЛАБАЕВА и её сестра Полина Фёдоровна:
– Здесь мы жили до войны и были свидетелями первого налёта фашисткой авиации на железнодорожную станцию 8 августа 1941 года. С утра ничто не предвещало беды, хотя уже на всём укладе жизни лежала печать войны. Наш завод в спешном порядке эвакуировали на Урал. Сначала увезли оборудование, сырьё, сопровождали грузы наши рабочие. Многие уезжали семьями. Мы до особого распоряжения на ночь и отдых приходили домой.
Стоял жаркий августовский день. В садах поспели яблоки, груши, на огородах огурцы, помидоры, другие фрукты и овощи. Многие дети, домохозяйки с утра уже были на станции. Она была буквально забита составами: военными, товарными, увозившими на восток имущество предприятий и колхозов. На запасных путях – составы с тяжелоранеными бойцами. Отсюда их увозили в тыловые госпитали с передовых позиций. Жители бойко торговали овощами, фруктами, варёной кукурузой и картошкой. А к вагонам с ранеными носили просто так. Особенно много детей носили воду.
И вдруг чёрные самолёты со свастикой забросали станцию бомбами. А ведь рядом – нефтебаза. Рвалось и горело всё. В считанные минуты станция стала адом. Кругом в ужасе метались раненые, земля превратилась в пылающий костёр. Кровь текла по рельсам и шпалам. Смешались части человеческих тел и скота. В панике ещё живые корчились в страшном смраде. От гари всё кругом почернело, не видно было и неба.
Бомбёжка длилась недолго, но этот час показался вечностью. Казалось – конец света. Наши дворы тоже попали под бомбёжку. Не осталось окон в домах, многие горели. Тушить пожары и спасать раненых было некому. Живые в панике хватали детей и бежали в сторону хуторов.
Рабочие завода спасали предприятие. Посёлок превратился в сплошное пекло. Городская власть организовала спасательные работы. Они продолжались несколько дней. Погибших хоронили, как придётся. Стояла жара, и была угроза эпидемии.
Анатолий БОБКОВ:
– Начиная от нефтебазы и до посёлка Химзавода – почитай, сплошное кладбище. Здесь, где ни копни лопатой, наткнёшься на человеческие кости. В основном эту страшную похоронную работу делали военные. Но и мы, пацаны, были с ними. Для нас главным заданием было носить воду из колодцев. Нужно было иметь железные нервы, чтобы вынести такое. Даже на деревьях висели кишки, а по стволам стекала кровь.
Военные сначала подбирали раненых, в том числе и гражданских. Относили в полуразбитые здания. Там до потери сознания работали медики и поселковые женщины. Главным средством спасения была вода. Тут пацаны не жалели сил. Скажу вам, слабонервные почти с ума сходили. А мы держались. Понимали – вода спасёт не одну жизнь.
Сначала обрабатывали станцию. Стоит только представить, что это значит в такое пекле. Извлекали останки из разбитых вагонов, из-под шпал и рельсов. Человеческие останки были разбросаны на сотни метров вплоть до Козлячего хутора и Приточиловки. И всё кругом дымило, стоял страшный смрад.
А как ревел скот, не передать этого ужаса. Добивали здесь, а мясо отправляли в город. Останки закапывали где придётся, лишь бы убрать до разложения. Этот кошмар длился почти неделю. Не хватало людей. Потому мы, пацаны, были мобилизированы своей совестью.
Александр ГУДОВСКИЙ:
– Я мало носил воду. Выглядел старше своих лет и потому больше работал в похоронной команде. Сначала подбирали убитых и относили в братские могилы недалеко от Кочерги с востока и запада. Туда сносили и свозили как военных, так и гражданских. У некоторых находили документы, отдавали их старшим групп. Но в основном этим некому было заниматься. Время было летнее, и трупный запах уже окутывал посёлок. Потому останки закапывали в бомбовых воронках, которые часто были глубже могил. Где можно было вырыть яму, туда и складывали руки, ноги, сгребали кишки, внутренности.
Поселковые хоронили родных по дворам, ям от бомбёжки хватало. Чуть не в каждом дворе – могила.
Где сейчас тубдиспансер в саду Лямбуса, можно безошибочно сказать – это кладбище. Во дворах над Кочергой до настоящего времени были могилки. Но сейчас их нет. Всё пошло под огороды. Время стёрло следы этой величайшей трагедии.
Сам не за видел, как под лопатами и экскаваторами, когда строили "Заготзерно", трещали кости, попадались остатки одежды, военного обмундирования. Были потом и перезахоронения, но это уже в конце 40–50-х годов. На братские кладбища сносили останки военнопленных, которые содержались в концлагере на Химзаводе.
Ольга Сергеевна ВИТЕР:
– Когда началась бомбёжка станции 8 августа 1941 года, наша семья жила на Приточиловке. Мы тогда ещё и не предполагали, что немцы могут прийти в Павлоград. Но они сначала отметились сотнями смертей на станции. С самолётов, летевших низко над землёй, полетела смерть. Мы с сестрой и мамой в ужасе схватили документы и побежали на Пидворки. Там жили наши родственники. Нас настигли разрывы, осколки бомб, меня ранило в ногу. Перевязали куском оторванного подола платья.
Смешались земля и небо. Всё вокруг было чёрно-коричневым. Горела нефтебаза. Гарь носилась в воздухе, забивала дыхание. Удушье разрывало внутренности. Мы рвали почти кровью.
С трудом добрались к родственникам, спрятались в погреб. Пересидели, пока фашистские стервятники, отбомбившись, улетели.
Гарь и копоть были всюду: на постройках, в садах и огородах. На утро пошли с сестрой в разведку домой. Наш дом уцелел, но без окон. Двор усеян битым стеклом. Начали убирать. Но тут прибежали наши одноклассницы и сказали, что горком комсомола мобилизировал всех комсомольцев на помощь раненым в госпиталь в СШ № 1. Так мы стали сёстрами, санитарками, поварами. Спасали раненых. Такой явилась к нам кровавая война жарким августовским днём.
А я с помощью Клары Сергеевны отыскала дочерей Юхимца Фёдора Саргеевича. 8 марта 2001 года состоялась наша встреча. Приехали дочери Анна и Надежда и внучка Светлана. Остановились у меня. Познакомились. Они рассказали, что вскоре после бомбёжки на станции Павлоград к ним в пригородное село под Новомосковском пришёл мужчина и передал паспорт отца – Юхимца Федора Сергеевича.
Юхимец сопровождал на восток вагон с колхозным скотом. Во время бомбёжки был тяжело ранен в живот. Умирая, передал паспорт и попросил совершенно незнакомого человека доставить его паспорт родным. Тот выполнил просьбу. Но ничего не знал и не мог знать, где и как похоронен Юхимец. Состарились дочери, и внучка почти ровесница погибшего деда. Но совесть приказала, и через 60 лет они привезли калину на условную могилу погибшего.
Поехали мы на братское кладбище по улице Боженко и посадили калину недалеко от общего памятника павшим от фашистских налётчиков. Так им сердце велело. Есть маленькая вероятность, что он, может быть, находится в той братской могиле, Ведь сначала туда свозили тех, кто погиб на станции и не был расчленён.
Прошли десятилетия, выросло и успело состариться поколение детей войны, давно стёрлись следы войны на станции Павлоград и в её окрестностях. И только память тревожит, и всё ещё отдаётся жестокое эхо.
Записала Нина АГАФОНОВА, август 2008 г.
Полный текст книги Вы можете найти в фондах нашей библиотеки.
Агафонова Н. А.«...И восстал Павлоград»: документально-публицистический сборник / Гл. ред. Агафонова Н. А. – Д.: «Лира», 2013.-246 с.
Немає коментарів:
Дописати коментар